Один в поле не воин

Толстощекий котяра – любимец семьи – греется на солнце. Глаза его безмятежно закрыты, лапы раскинуты так, что кажется, будто во сне он парит высоко в небе, только ухо иногда подрагивает – приставучая муха вокруг летает, нарушая его покой. Я же, как творец, с блаженной улыбкой наблюдаю это зрелище: мирно спящий кот – воплощение счастья.
Внезапно в картину вмешивается еще один герой. Это соседский кот идет через наш двор по каким-то своим, одному ему известным, кошачьим делам. Вид у него такой занятой, да и погружен он в свои проблемы так глубоко, что не замечает ни моего толстощекого друга, ни даже меня.
«Ну, - думаю – нельзя так, надо проучить нахала!» хватаю своего Рыжика и направляю его голову в сторону соседского кота. Душонка Рыжика, видимо, еще минуты две продолжает где-то летать, потомучто взгляд его рассеян, глаза полузакрыты, но вот он, наконец, замечает непрошенного гостя, мгновенно ершится, глаза становятся круглыми, зрачки расширятся, уши напряжены – реакция налицо, так сказать. Отпускаю Рыжика на землю, в предвкушении победы «наших» замираю…Но куда уж там! Мой герой так напуган одним только видом соседского кота, что предпочитает скрыться в высокой траве. Он хоть и выигрывает в весе и размере, но является существом романтичным и мягкохарактерным. Тогда оборону двора я беру на себя – с криками, свистом и хлопанием в ладоши я бегу на чужака, отчего свой боец пугается еще больше и прижимается к земле, будто пытаясь с ней слиться…
Бой заканчивается так: чужой с нашей земли прогнан (несомненно, это плюс), а Рыжик продолжает лежать в зарослях с круглыми от страха глазами (вероятно, минус). Минут через десять беру его на руки, глажу и кладу на тропинку, на которой он так сладко спал. Солнышко согревает горе-воина, и вот он уже засыпает. «Спи, котик, и ни о чем не беспокойся!» И я снова как творец берегу его сон…

Детский ботинок

До наступления нового года оставалась всего пара дней. Город утопал в тучах огоньков гирлянд, люди как сумасшедшие бегали по торговым центрам, стремясь скупить всё, что было случайно оставлено на витринах и прилавках, душили в объятьях случайно встретившихся даже мало знакомых прохожих, повсюду были пробки, все куда-то спешили и, конечно, опаздывали. Я в панике подбежала к кассе, купила билет за минуту до отправления автобуса, в голове крутились мысли на одну тему – нет, даже не мысли, а какие-то обрывки – успела… праздник… подарки... новый год…успела…домой…родители…
Время в пути (уже привычные пять часов) за слушанием любимой музыки прошло незаметно. До дома оставалось совсем немного: сойти с автобуса, сесть в машину к папе, минут пятнадцать-двадцать – и я дома. Позвонила папе, сказала, что подъезжаю. Вышла из автобуса и к своему удивлению не увидела на оговоренном перекрестке никого. Моему возмущению не было предела: в руках тяжелая сумка и пакет с подарками, держать которые после пяти часов сидения в душном автобусе было гораздо тяжелее, чем я могла предположить. Папа опоздал на двадцать минут, которые на тёмном перекрестке между мельницей и кладбищем показались мне целой жизнью. Причина была проста – перекрыта единственная дорога.
Двадцать минут стояла на перекрестке. Могла бы, конечно, немного пройтись, но я толи слишком упряма, толи слишком ленива, и потому все это время стояла. Стояла и думала. Хотя мне и не свойственно так долго думать об одном. Да как там они перекрыли дорогу?? У всех людей праздник, все по домам сидят! Я, в конце концов, стою тут одна… и замерзла совсем уже!
Через двадцать минут я все-таки уже сидела в машине, и в общем-то с хорошим настроением – впереди была целая неделя новогодних каникул. И даже открывающаяся панорама меня нисколько не смущала – мигалки экстренных служб чем-то походили на новогодние огни, к которым за неделю глаза и мозг привыкли до такой степени, что стали принимать их как должное. Авария. Ну и что? Их так много происходит! А мне может домой срочно надо! Я вот родителей месяц не видела! Ну ладно, подождем…ну вот пропускают, наконец,… мимо медленно проплывали люди в форме, мигалки, знаки, искореженные до неузнаваемости автомобили, и в нескольких метрах от места трагедии стоял детский ботинок. Его владельцу, наверное, было около пяти лет. Ботинок, совершенно чистый, одиноко стоял в стороне от суеты, казалось, поставили его туда специально, как на витрину.
Дома меня ждал вкусный ужин, за ним мы обсуждали прошедший месяц и планы на новый год. Затем - просмотр телепередач, большую часть из которых составили однотипные концерты, полночи разговоров с мамой и здоровый крепкий сон, о существовании которого я уже подзабыла. Безумно приятно спать в своей комнате, в своей постели, в дали от городского шума и предпраздничной суеты.
Только утром мы узнали, что в случившейся аварии погибло три человека: два водителя – мужчина и женщина, и ребенок. Тот самый, чей ботинок я видела. Мне редко бывает стыдно за свои действия. Еще реже – за свои слова, и почти никогда – за мысли. А вот в тот момент стало стыдно. За что именно не знаю, но я просто поняла, что ботинки примерно такого же размера носит и мой племянник. Что ж, совесть во мне еще живет… пусть и в виде детского ботинка.